— Ну, что, коллеги? — говорит Карлович. — Потрудимся еще? Понимаю, что устали, но нужно.
— Лучший способ — дружеское застолье. Выпили, поговорили, пообщались. Тогда и станет видно, кто и как к кому дышит.
— Следы и расположение гильз на месте преступления позволяют предположить, что неизвестный офицер стал свидетелем разбоя. Рваный и его сообщники обычно останавливали коляску с пассажирами, при этом оглушали или убивали кучера. После чего грабили жертв. Офицер увидел и вмешался.
Покончив с раной, бинтую грудь пациента. Беру с подноса толстую иглу для переливания с гуттаперчевой трубкой. Втыкаю ее между ребер над диафрагмой. Из трубки капает кровь — скопилась в плевральной полости. Подставляю банку.
— С репортером он связался, да еще из «Московского листка». Эта газета — противник императорской фамилии. Довнар-Подляский рассказал, как скверно организована помощь раненым в русской армии.
Она повернулась и пошла к воротам. Я проводил ее взглядом и пожал плечами. А вечером в дверь квартиры постучали. Я как раз принял ванну и собирался спать, но, чертыхнувшись, набросил халат и пошел открывать. На пороге стоял Поляков. Его вид не сулил доброго.