— Полицейские штучки… — проворчал он с горечью.
— Кстати, милый инспектор. Вы знаете, какую новую шутку учинил наш дорогой покойник? Зайдемте-ка на минуточку ко мне…
— Слушайте, Петер, — сказал Симонэ очень серьезно. — Я вижу, что с этими часами тоже что-то произошло. Так вот — я их не трогал. Но я их видел. Да и все, наверное, видели. Здоровенная такая луковица, Мозес однажды при всем народе уронил ее в свою кружку…
— Бедняга? — спросила она. — Почему — бедняга?
— Именно так. Это я помню совершенно отчетливо.
— Да, — холодно сказал я. — Бляху. Люблю, знаете ли, бляхи.