— Днем привезли, — сообщил Иван Александрович. — С рассветом германец по окопам из пушек стрелял. На местах их перевязали. Мы сменили повязки и подготовили к отправке.
— Мы с вами толком не познакомились, Валериан Витольдович, — начал Поляков. — Как-то не случилось. Представлюсь: коммерции советник Давид Соломонович Поляков.
После полудня вереница автомобилей выехала из Минска и, пройдя по булыжному шоссе с двадцать километров, свернула на лесную дорогу. Въезд на нее преграждал шлагбаум. При виде колонны охранявшие дорогу солдаты, шлагбаум подняли. Разбрызгивая воду и грязь из луж — осень выдалась дождливой, автомобили прокатили еще километра три и оказались на обширном лугу, поросшем купами кустарника и редкими, чахлыми деревцами. Здесь проселок сменила отсыпанная гравием дорога. По ней машины подъехали к деревянному сооружению на столбах, представлявшим собой вышку, с протяженной и укрытой крышей площадкой.
— Когда кровь выйдет, иглу убрать, — говорю сестре. — Не то, начнет сосать воздух и будет новый пневмоторакс.
— Худощавый, лет двадцати пяти, носит усики. Одет по английской моде: в клетчатый пиджак, большую кепку и ботинки с гетрами.
— Коньяк, сигару? — Поляков открыл крышку украшенной резьбой деревянной шкатулки. Внутри нее, как патроны в магазине, лежали сигары. Крупнокалиберные такие.