— Трудно промолчать? — выговаривал мне. — Это сволочь злопамятна. Третий раз заворачивают твое представление на должность. Давно был бы моим заместителем и подполковником. Язык у тебя как рашпиль!
Проводы получились шумными и душевными. Было много слов и пожеланий. Я и Леокадия пели — дуэтом и поодиночке. Она больше не куксилась на меня и согласилась составить компанию. Я был затискан и расцелован сестрами милосердия. Утром все вышли меня провожать. Подкатила коляска, и я отправился к новому месту службы.
— Что ж, — сказал я. — Отец согласен, невеста — тоже. Осталось уговорить жениха.
— Так я в окопах сидел! — объяснил ему. — До лазарета в вольноопределяющихся ходил.
— Не будет! — покрутил он головой. — Еще просьба. На днях в Минск прибывает государыня-императрица. В ставке пройдет совещание командующих фронтов.
— Вы не старый и совсем не дурак! Вон сколько раненых спасли!