Цитата #329 из книги «Парфюмер. История одного убийцы»

Пока Шенье один отражал в лавке атаки покупателей, Бальдини со своим новым учеником заперся в мастерской. В оправдание этого обстоятельства он преподнес Шенье некую фантастическую теорию, каковую обозначил как «рационализацию и разделение труда». По его словам, он долгие годы терпеливо наблюдал, как Пелисье и ему подобные субъекты, презирающие цеховые традиции, отбивали у него клиентуру и марали репутацию фирмы. Но теперь его терпение лопнуло. Теперь он примет их наглый вызов и нанесет этим выскочкам, этим парвеню ответный удар, отплатит им той же монетой. Каждый сезон, каждый месяц, а если понадобится, и каждую неделю он будет козырять новыми духами — и какими духами! Он вскроет золотоносную жилу своего творчества. А для этого нужно чтобы он — используя только необученного подсобника — целиком и полностью занялся производством ароматов, в то время как Шенье должен посвятить себя исключительно их продаже. Эта современная метода, внушал он Шенье, откроет новую главу в истории парфюмерного искусства, сметет конкурентов и сделает нас неизмеримо богатыми — да, он сознательно и подчеркнуто говорил «нас», ибо собирался уделить своему старому преданному подмастерью определенный процент от этих неизмеримых богатств.

Просмотров: 7

— Гм, гм, гм, — сказал Бальдини и кивнул. Не потому что он согласился, а потому что находился в таком беспомощно апатичном состоянии, что только и мог сказать «Гм, гм, гм» и кивнуть. И он продолжал кивать, и бормотать «Гм, гм, гм», и даже не попытался вмешаться, когда Гренуй во второй раз приступил к делу, во второй раз вылил спирт из баллона в смеситель — в те духи, что уже в нем находились, во второй раз как бы наобум, не соблюдая ни порядка, ни пропорции, опрокинул в воронку содержимое флаконов. Только к концу всей процедуры — на этот раз Гренуй не встряхивал бутыль, а только осторожно покачал ее, как фужер с коньяком, возможно из уважения к чувствительности Бальдини, возможно потому, что на этот раз содержимое казалось ему более ценным, — итак, только теперь, когда уже готовая жидкость колыхалась в бутыли, Бальдини очнулся из шокового состояния и поднялся с табурета, разумеется все еще прижимая к носу платочек, словно хотел закрыться щитом от новой атаки на его душу.

Просмотров: 7

Старик Бальдини стоял у окна и ненавидящим взглядом смотрел на реку под косыми лучами солнца. Под ним выныривали грузовые лодки и медленно скользили на запад к Новому мосту и к пристани у галерей Лувра. Ни одна из них не поднималась здесь вверх против течения, они сворачивали в рукав реки на другой стороне острова. Здесь же все стремилось только мимо, порожние и груженые суда, гребные лодки и плоские челноки рыбаков, коричневая от грязи вода и вода, отливающая золотом, — все стремилось прочь, медленно, широко и неудержимо. А когда Бальдини смотрел вниз прямо под собой, вдоль стены дома, ему казалось, что поток воды втягивает в себя опоры моста, и у него кружилась голова.

Просмотров: 7

Аромат был так божественно хорош, что Бальдини внезапно прослезился. Ему не надо было брать пробы, он только стоял у рабочего стола перед смесителем и дышал. Духи были великолепны. По сравнению с «Амуром и Психеей» они были как симфония по сравнению с одиноким пиликаньем скрипки. И еще чем-то большим. Бальдини прикрыл глаза, и в нем проснулись самые возвышенные воспоминания. Он увидел себя молодым человеком на прогулке по садам вечернего Неаполя: он увидел себя лежащим в объятиях чернокудрой женщины, увидел силуэт букета роз на подоконнике под порывами ночного ветра; он услышал пение вспугнутых птиц и далекую музыку из портовой таверны; он услышал совсем близко, над ухом, шепот: «Я люблю тебя» и почувствовал, как у него от наслаждения волосы встали дыбом, теперь! Теперь, сию минуту, в этот самый миг! Он открыл глаза и застонал от удовольствия. Эти духи не были духами, какие были известны до сих пор. Это был не аромат, который улучшает ваш запах, не протирание, не предмет туалета. Это была совершенно своеобразная, новая вещь, которая могла извлечь из себя целый мир, волшебный богатый мир, и вы сразу забывали все омерзительное, что было вокруг, и чувствовали себя таким богатым, таким благополучным, таким хорошим…

Просмотров: 4

Гренуй корчился и извивался, кашлял, кряхтел, обеими руками отмахивался от платка, и, наконец, весьма драматически свалился с дивана, и забился в самый удаленный угол комнаты.

Просмотров: 5