— С тех пор в День Премноголикования назначается казнь — но одного из приговорённых, по жребию, милуют. Они тянут жребий на эшафоте, и одного отпускают, а прочих… Как обычно. Потом — карнавал и народное гулянье, Эгерт, все ликуют…
Проснувшись рано утром, Солль увидел, что серый сырой потолок тесной комнатки побелел, как подол подвенечного платья; не было слышно ни ветра, ни шагов, ни стука колёс на площади — в торжественной тишине на землю валились снега.
— В случаях, когда мужчина выхватывает шпагу, вы, сударь, будете бодаться! — продолжал Карвер. — Это даст вам некоторое преимущество…
Все шорохи и смешки затихали, стоило декану появиться в зале; встретив его в сводчатом коридоре — Эгерт видел своими глазами — даже сам господин ректор спешил засвидетельствовать своё внимание и уважение, а студенты — те просто замирали, как кролики перед удавом, и счастливцем считался всякий, получивший персональный ответ на своё приветствие или заслуживший деканову улыбку.
— Давай так, — Солля, похоже, осенила незаурядная мысль, — бросок — поцелуй…
За окном особенно сильно рванул ветер — по-хозяйски перебирая бумаги на столе, комнатой прошёлся сквозняк.