Тогда он решился спросить дорогу; первая же особа, к которой он отважился обратиться — степенная, добродушная хозяйка в крахмальном чепце — с удовольствием и подробно описала ему путь к городским воротам. Следуя её указаниям, он миновал две или три улочки, старательно обошёл людный перекрёсток, свернул, где было велено — и неожиданно вышел всё к тому же горбатому мостику через канал. По затхлой воде сновали водомерки.
Декан снова заговорил, обращаясь, по-видимому, к Соллю; Эгерт между тем не понимал ни слова, только и ожидая той счастливой минуты, когда можно будет наконец встать и уйти. Не глядя на Торию, он кожей ощущал редкие равнодушные взгляды, которыми она время от времени награждала его.
Тория смотрела на отца почти что требовательно.
Когда противники вновь встали друг против друга, студент выглядел измученным и растерянным; Солль даже не запыхался. Глядя в несчастные, полные бессильной ненависти глаза противника, Эгерт ощущал свою полную власть — ленивую, неспешную власть, которой даже и пользоваться не стоит — только обладать.
— Молчи, — выдохнул сквозь зубы Луаян. — Уходит…