Луаян в задумчивости поднял глаза. Майские жуки бусинками обрушились с потолка и раскатились по каменному полу.
Тория хотела что-то сказать, она уже вскинула голову, изливая на Фагирру весь свой гнев и презрение — но осеклась и замолчала. Эгерт почувствовал, как вся её сила, вся воля истекают куда-то, уходят, как вода сквозь разомкнутые пальцы; надежда, ещё теплившаяся до этой минуты и помогавшая бороться, последний раз дрогнула — и умерла. В наступившей тишине Тория повернула голову и встретилась глазами с Эгертом.
И в этот момент во взгляде Тории что-то дрогнуло. Солль снова встретился с ней глазами — и волосы зашевелились у него на голове, потому что он понял тоже.
А ещё потом наступила темнота, и всё кончилось.
— Вот они, поединки-то… Известно, кровь молодая, горячая… Мне-то что теперь… Что мне теперь, а?
Но молодая жена была верна ему всей душой, и ни разу не взглянула она с нежностью на другого мужчину. И шли годы, и жили супруги в довольстве и счастье, и подрастали их дети. Вот возмужал их старший сын, превратившись из мальчика в юношу, и однажды, озарённый первой любовью, прискакал он домой на рассвете. Мать его, стоявшая у крыльца, взглянула на сына и увидела сияющие глаза его и широкие плечи, увидела гибкую силу и молодую горячность сына своего — и тогда взгляд её исполнился гордости и любви.