— Ну, пусть не грешат, — рассудил Ганелон.
— Уведите меня отсюда… — прошептала принцесса, и слезы вновь полились из ее глаз, — уведите, мне нужно лечь… Мне очень дурно… Не позволяйте ему прикасаться ко мне…
Он замолчал, да и великий маг не говорил больше ни слова. Гархаллокс прислушивался к тому, что происходило на эшафоте, когда в его сознание толкнулось непрошеное воспоминание. Он вспомнил странную привычку своего старого товарища — то и дело тревожно оглядываться, словно слыша позади себя приближающиеся шаги. Эта привычка появилась так же неожиданно, как исчезла. Да и было ли это привычкой? Будто бы Константин на самом деле чувствовал то, чего не мог почувствовать никто другой, кроме него. Это все проклятый Темный Мир, откуда Константин черпает свою силу! Как жутко этот мир изменил мага!
— Я никогда не посмел бы даже в мыслях обмануть ваше величество! — Голос первого министра сорвался на фальцет. — Вся моя жизнь, ваше величество, посвящена смиренному служению вам и вашим землям!
Полуденное солнце палило воинов, выстроенных во дворе. Из распахнутых ворот Галереи Бесчестья тянуло прохладой.
Сэр Оттар со своего фланга предпочел контратаке глухую оборону. Было заметно, что он не совсем уверенно чувствует себя в седле, хотя за короткие минуты боя не пропустил ни одного выпада и мощными ударами щита поверг наземь двоих врагов.