Зрелище за поворотом заставило захватить не только дух — еще и сердце остановилось, провалившись куда-то крайне глубоко.
— Ты это… подойди… Поближе подойди… Сказать надо… тебе сказать… пожалуйста… иди… надо важное сказать…
И патронов осталось всего семнадцать штук, а обилие и разнообразие приключений напрягает все больше и больше.
— Ну а кто же еще? Уж точно не я. Хуже последней идиотки себя ведешь, честное слово. Скажи лучше, что ты там видела, пока стояла?
Несмотря на злобные мысли и неудобства преодоления преграды, о надписи все же подумывал разное. Она интересна хотя бы тем, что впервые проявилась не в момент своей или чужой смерти, возрождения, приема неведомой гадости и прочих специфических действий, а в самый разгар очередной здешней жизни, по-будничному. К тому же сообщает о непонятном — о какой-то шкале спорового баланса.
Рокки, обернувшись, оценил расслабленную неторопливость, с которой разворачивался вертолет, и понял, что Няша права, даже у здорового шансы невелики, среди редко растущих деревьев затеряться будет непросто, вот потому убийцы и не спешат.