Как раз тогда, когда с треском распахнулась дверь «Тошниловки», впуская очередного посетителя, за дальним столом у представителей старого и нового поколения Ночного Братства Дарбиона мало-помалу разгорался принципиальный спор о чести и достоинстве уважающего себя рыцаря глухих дорог и темных переулков.
И только один человек во всем дворце наедине с самим собой сохраняет невозмутимое спокойствие; и время от времени улыбается, прищурясь в никому не ведомые и невидимые дали. Потому что известно ему то, чего никто во всей Орабии не знает… Имя этого человека — Сансан. Он сын брата короля.
За дверью послышалась какая-то возня, потом в зарешеченном оконце появилась освещенная пламенем физиономия — сальная, круглая, словно головка жирного сыра, понизу обрамленная кудлатой бороденкой.
Она приняла цветок, но тут же чуть не выронила его — цветок оказался неожиданно тяжелым. Он только выглядел как живой, а на ощупь был холодным, как камень. Лития взяла цветок обеими руками.
— Ты нравишься мне, — услышал Константин. — Ты честно платишь цену, о которой мы договаривались. А я честно делаю то, о чем ты меня просил. Наше дело почти завершено, но, как я уже говорил, ты мне нравишься. Ты желаешь большего?
— Мне кажется, там ты проводишь времени больше, чем в мире, где родился, — заметил Гархаллокс.