Наконец они достигли еще одной лестницы — каменной, с осыпающимися ступенями, которые на этот раз вели наверх.
Эрл осветил безжизненно бледное лицо Оттара, валявшегося, словно тряпичная кукла, на полу камеры. Широченная его грудь была наспех замотана тряпкой, густо пропитавшейся кровью.
Когда северянин нашел, что искал, когда его принял затхлый, узкий и извилистый, словно кишка гигантской дохлой рыбы, переулок — он замедлил шаги. Почувствовав что-то неладное, Оттар обернулся и обомлел.
— Ежели в городе говорят, что из Болотной Крепости кто-то прибыл, — это чистой воды враки, — сказал Оттар. — Уж я-то знал бы, ежели бы что… Туда, в глухомань эту, поди и королевский посланник недоскакал, сгинул где-нибудь по дороге. Да и вряд ли посылали посланника-то. Я слыхал, тамошняя Крепость совсем с внешним миром не сообщается, поэтому болотные рыцари, издавна только с Тварями дело имея, сами одичали. Народишко давно плетет слухи про каких-то болотников, такие небылицы выдумывают, что уши вянут… Кто-то говорит, что болотники — такие злобные колдуны, полулюди-полудемоны, а кто-то говорит, что болотники и есть те самые рыцари Болотного Порога. Всякое врут. Знаю одно: боятся болотников в народе-то, душегубами называют…
— С вашего позволения, мы еще вернемся к нашему разговору.
— И я так же уверен в них. Ты доверял мне все эти долгие годы, почему же теперь сомневаешься?