— Миссия Джейкоба Тингля была самой секретной: он должен был с помощью подручных средств напечатать один, и только один, лист марок «Пенни Блэк», используя ярко-оранжевые чернила, выданные ему специально для этой цели. Флакончик ему передал вместе с предварительным гонораром в пивной рядом с церковным кладбищем при соборе Святого Павла человек в широкополой шляпе, сидевший в полумраке и говоривший безжалостным шепотом.
— Мой Альф тоже был в армии, видишь ли. Он служил с полковником и с Доггером. Он не говорит об этом. Почти никто из них не говорит. Мой Альф вернулся домой в целости, отделавшись лишь беспокойным сном, но многим так не повезло. Это словно братство — армия, словно один человек, распространившийся по всему земному шару. Они всегда знают, где их старые сослуживцы и что с ними происходит. Это сверхъестественно — что-то психическое.
Но постойте! Я забыла о лестнице в конце ямы! Я сяду на нижнюю ступеньку и поползу задом вверх. Добравшись до верха, я плечами оттолкну доски, прикрывающие яму. Почему я не подумала об этом в первую очередь, до того, как я довела себя до состояния крайнего утомления?
Я ждала, что он прочитает мне проповедь, преисполненную иносказаниями и леденящими кровь примерами, о вреде разговоров с незнакомцами, но он не стал. Вместо этого он удовольствовался тем, что потрогал поля шляпы указательным пальцем, и мы вдвоем постояли, глядя на лужайку, словно парочка коров. Послание отправлено; послание принято. Добрый старый Доггер. Таков его способ наставления.
— Долорес — это вымысел, — призналась я. — Иногда я привираю.
Казалось, это было больше, чем он мог переварить, и он отвернулся к окну. Я не могла не заметить, что он принял ту же позу, что и инспектор Хьюитт, сцепив руки за спиной.