Миссис Мюллет уронила челюсть и вытаращила глаза.
— Тебя все искали. Мы с Даффи сказали, что ты сбежала из дому, но, похоже, нам не стоило рассчитывать на такую чертовскую удачу.
— Его точные слова, — ответила я. — Мне пришлось посмотреть их в «Анатомии» Грея. «Детская энциклопедия» содержит несколько картинок, но там недостаточно деталей.
Наколотая на клюв бекаса (кстати, школьное прозвище отца было Джако!), эта марка служила визиткой и смертельной угрозой. Угрозой, которую отец увидел и понял с первого взгляда.
Надев носки и туфли, я отряхнулась и пошла вдоль изгороди, которая на первый взгляд казалась непреодолимым переплетением колючек ежевики. Затем, когда я уже была на грани того, чтобы повернуть и пойти обратно по своим следам, я нашла его — узкий проход в зарослях, практически щель, на самом деле. Я пролезла сквозь него и оказалась по другую сторону изгороди.
Пенрод Скофилд был моим ровесником, достаточно близким, чтобы вызвать мимолетный интерес. Мне Пенрод казался Гекльберри Финном, переброшенным во времени в Первую мировую войну и обитающим в каком-то американском городке на Среднем Западе. Хотя книга была полна конюшен, дорожек, высоких заборов и фургонов, которые в те дни передвигались с помощью лошадей, это все казалось мне таким же чужим, как если бы действие происходило на планете Плутон. Фели и я сидели зачарованные, когда Даффи читала «Скарамуша», «Остров сокровищ» и «Повесть о двух городах», но в Пенроде было что-то такое, что делало его мир таким же далеким от нас, как и ледниковый период. Фели, воспринимавшая книги как истинно музыкальная натура, сказала, что «Пенрод» написан в ключе «до».