Королева Виктория, однако, была, как говорят американцы, барахольщица, и у нее возникла собственная идея: она попросила, чтобы ей оставили одну марку на память о том дне, когда она избежала пули убийцы; остальные марки следовало уничтожить самому высокому должностному чину той фирмы, которая их изготовила.
Если бы на ней был надет передник, она бы закрыла им лицо и убежала, но вместо этого она вкатилась в открытую дверь.
— Молоко и огурцы… — произнес он. — Огурцы и молоко…
На этот раз он тяжело топал вниз по главной лестнице! Через несколько секунд он меня увидит. Только я было собралась рвануть к парадной двери, как прямо перед входом остановилось черное такси, крыша которого была завалена багажом, а из окна торчали деревянные ножки штатива для фотоаппарата.
— Да, конечно, мисс Кул, — сказала я с извиняющейся улыбкой. — Но меня просили не говорить об этом. Я уверена, вы поймете.
Я протянула руку и прикоснулась к надгробию мистера Твайнинга, чтобы успокоиться.