Мишка пнул ляха по раненой ноге, тот дернулся, застонал и раскрыл глаза.
– Договорились, – покладисто отозвался Алексей. – Заходи, если что.
– Нет! – перебил Дорофея Мишка. – Он кровь моего человека пролил! Требую выдать мне его головой!
– А и убил бы! Пьяному умирать легко, не страшно. Наливай, умник волосатый… вот видишь, опять не промахнулся!
Ситуация складывалась патовая – ляхи сидели запертыми, а штурмовать укрепленную усадьбу сил не было. Трех десятков мальчишек для этого было явно недостаточно, а погостные ратники (Мишка был уверен) на тын не полезут – будут дожидаться подмоги от ратнинцев. И плевать, что ляхов в усадьбе осталось не более тридцати, подставлять головы ради боярского добра они не станут. Но в том-то и состояла проблема, что дожидаться подмоги было нельзя. Так решил совет боярина Корнея и боярича Михаила, состоявшийся уже во второй раз – первый был в Отишии, а этот – в пути между Ратным и Княжьим погостом.
Снова все вернулось к войне. Понятно – для Алексея это сейчас главная забота. Да, безжалостно, да, несправедливо, но Алексей уже разделил отроков на две неравные части: к одним обернулся чувством и сердцем – сделает все возможное, чтобы вернулись назад живыми, а на других смотрит холодным рассудком – их жизни разменяет на спасение тех, кого считает своим долгом сохранить.