Снова все вернулось к войне. Понятно – для Алексея это сейчас главная забота. Да, безжалостно, да, несправедливо, но Алексей уже разделил отроков на две неравные части: к одним обернулся чувством и сердцем – сделает все возможное, чтобы вернулись назад живыми, а на других смотрит холодным рассудком – их жизни разменяет на спасение тех, кого считает своим долгом сохранить.
– С твоего языка начну, чтоб не отвлекал и аппетит не портил, – абсолютно серьезным тоном пообещал Алексей, не сводя с погостных десятников пристального взгляда, от которого один из них слегка побледнел, а второй, наоборот, покраснел и покрылся крупными каплями пота.
– Кхе… ну, так, значит… Ляхов, по всему видать, мы сегодня не дождемся. Оно и понятно – на Княжьем погосте разобраться надо, полон в кучу согнать и где-то запереть, по кладовкам вашим, – Корней снова зыркнул на погостных десятников, – пошарить, баб ваших повалять…
Аристарх-Туробой? Вот для него, скорей всего, во главе угла должны стоять чисто военные соображения, а с этой точки зрения упрямое продолжение операции после того, как первоначальный план провалился… правильно или неправильно? Экспромт, позволивший все-таки выполнить поставленную задачу, но стоивший жизни трем отрокам… это как? Не с нравственной, а именно с военной точки зрения? Это вам, сэр, лорд Корней утречком объяснит…»
– Как это, неизвестно чего? Ты двоих из них убил, а третьего в темницу отправил, а Корней, когда приедет, к смерти его приговорит непременно…
В воротах их встретил младший урядник Федор.