— А потому, как вон он там на телеге сидит. За вашими спинами.
— Цинтра! — не раздумывая, выпалил Лютик. Солдаты дружно расхохотались.
Гиселер поднял лучину выше. Подошли остальные. Мистле накрыла шкурой голые плечи Цири.
— Подевалась куда-то… — пробормотал краснолюд. — О, есть. Спасибо, ци-цилюрьник… А где, мать его, Шуттенбах?
Жрец смерил его злым взглядом, кметы, перестав шептаться, глядели, раскрыв рты.
— Я не могу выдавать вам свое настоящее имя и пользоваться им, — таинственно ответствовал бард, гордо задирая нос. — Оно слишком знаменито.