«Они» действительно никуда не делись. На противоположном берегу речки, среди зелёной поросли, упрямо пробивавшейся сквозь выбеленные руины древнего города, Фесс увидел две гротескные фигуры. Каменный гроб Салладорца стоял рядом; цепи валялись на земле. Кругом – ни одной живой души.
– Она может не успеть, – лаконично ответил адепт. – Разлом набухает силой. Он может прорваться в любой миг. И тогда на пути врагов не окажется никакой иной силы, кроме ваших легионов, мой Император.
…Император не смог отказать себе в одной последней вольности. Он отправился в передовой дозор, несмотря на бурные протесты Клавдия, Сежес и остальных легионных командиров. С собой, кроме Вольных, Император взял молодого барона Аастера.
– В том, чтобы остановить инквизитора Этлау?
– Что ж, мы уйдём! – горделиво провозгласил Этлау. – Но не думайте, что мы забудем. Святая Инквизиция может простить, но она никогда не забудет!
– Не думала, что так испугаюсь, папа… мы ж такого натворили, такого наделали…