…Император не смог отказать себе в одной последней вольности. Он отправился в передовой дозор, несмотря на бурные протесты Клавдия, Сежес и остальных легионных командиров. С собой, кроме Вольных, Император взял молодого барона Аастера.
– В том, чтобы остановить инквизитора Этлау?
– Что ж, мы уйдём! – горделиво провозгласил Этлау. – Но не думайте, что мы забудем. Святая Инквизиция может простить, но она никогда не забудет!
– Не думала, что так испугаюсь, папа… мы ж такого натворили, такого наделали…
– Тогда жду твоего совета, о многомудрая чародейка. – Этлау вернул столь же вежливый и куртуазный поклон. – Скажи же, что ты собираешься делать? Больше никто, кроме тебя, не способен объединить магов Ордосской Академии и твоего Волшебного Двора.
Что станет делать Анэто, она не догадывалась даже смутно. Какой «протокол» успели сочинить молодые сорвиголовы Ордоса, с ходу было трудно понять даже ей. Конечно, Волшебный Двор, несмотря на веру своей хозяйки, никогда не придавал особенно большого значения святой магии. Это оставалось прерогативой ордосской Академии, где милорд ректор специально собирал на соответствующем факультете священников-вольнодумцев. Независимость Ордоса всегда вызывала ярость Аркинского престола, и больше всего – невозможность полностью назначать в соответствии со своими желаниями профессоров и наставников факультета магии Спасителя.