И горы молчаливо подтвердили его правоту.
Клавдий уснул в кресле. Ивга вошла с горячим чаем на подносе — и остановилась в нерешительности.
Картина повторилась снова, замедленно, в деталях: открывается железная дверца… Шелестят комья земли, принесенные ветром… Рассветное небо, мир, свободный от ведьм, от матери-ведьмы…
А может быть, он пропускает через эту необъятную кровать именно молодых, испорченных, свежеотловленных ведьм?!
— Его сиятельство полностью одобрил мой план действий… О чем и была написана вот эта замечательная бумага.
Ледяной ветер забивает дыхание, луна не приближается. Ивга смеется; ее волосы летят за ней, переплетаясь с ветром и облаками. Она протягивает руку…