— Аттикус, — сказал он, — она хочет, чтобы я ей читал.
Минуту Аттикус молчал. Он так посмотрел на мистера Тейта, будто взвешивал его слова. А потом покачал головой.
— Давайте вернёмся к мистеру Юэлу, Том, — сказал Аттикус. — Он вам что-нибудь сказал?
— Она встала на цыпочки и поцеловала меня в щёку. И говорит, отродясь ни с кем не целовалась, хоть черномазого поцелую. А что отец с ней делает, так это, мол, не в счёт. Поцелуй и ты меня, черномазый, — говорит. Я говорю — отпустите меня, мисс Мэйелла, и хотел бежать, а она загородила дверь, — не толкать же мне её. Не хотел я её толкать, мистер Финч, и говорю — пропустите меня! А тут как раз мистер Юэл заглянул в окно и давай кричать.
Дилл и Джим растянулись на земле рядом со мной. Джим дышал, как загнанная лошадь.
— Не надо бы говорить, но я вам всё-таки скажу. Это один ваш приятель из Старого Сарэма.