Медленно, с трудом десять долларов были собраны. Двери растворились, повеяло тёплым ветерком, и мы вздохнули легче. Зибо стих за стихом прочитал «На бурных брегах Иордана», и воскресная служба кончилась.
— Нищета… невежество… безнравственность — никто, кроме мистера Граймса Эверетта, не знает, как они живут. Когда наш приход послал меня в загородный дом миссии, мистер Граймс Эверетт сказал мне…
— Он швырнул Джима наземь, споткнулся о корень дуба и — вот смотрите, я покажу.
Фрэнсис просил новые штаны до колен, ранец красной кожи, пять рубашек и галстук бабочкой.
— Да, сэр, — пробормотала Кэл, руки её тряслись, она никак не могла развязать фартук.
— Интересно, а соседи что-нибудь слышали? — сказал мистер Тейт.