– Не в этом грех, многим в нашем несовершенном мире приходится держать в руках оружие. Кто обвинит человека, честно работающего телохранителем или киллером? Меня другое тревожит, Алексей. Я поговорил с малышкой, у нее совсем нет понятия греха…
С очень неодобрительным видом дядька смешал в высоком стакане сто грамм лучшей водки с шипучим, темным квасом, кинул туда кубик льда и ломтик соленого огурчика, как положено, воткнул тонкую соломинку.
Мы лежали неподвижно. Иногда я поглядывал на соседей, пытаясь разглядеть их, иногда – на лениво приближающихся десантников. Неужели прославленный «Ультиматум», стреляющий зарядом антипротонов, не сможет пробить их защиту? Неужели лазерный залп «Шанса» может пропасть даром?
– Когда придет флот, офицер? – Эн Эйко требовательно заглянула ему в глаза.
– Я могу тебя вырубить, – сказал Артем. – Честное слово. Только не хочу. Я прошу, отвернись на минуту.
Только пока мы сидели рядом, плечом к плечу, под небом, чужим для Огарина и родным для меня, и ждали имперские корабли.