– Третий вопрос, – объявил ведущий, с беспокойством посмотрев на нас. – Актер Каратыгин описывает в своих мемуарах похороны известного в Санкт-Петербурге композитора-картежника. За гробом, согласно завещанию покойного, шли казаки, музыканты и священник. Зачем?
– Не похоже, – засомневалась «Женя», подставляя свой бокал.
И тут меня осенило. Имена Пахмутовой, Шаинского и Добрынина в СССР известны всем, эти люди богаты легально и спокойно ездят за бугор. Более того, в какой-то передаче я слышал, как Добрынин жаловался, что на отчисления ВААП только за одну песню в СССР можно было жить всю жизнь, а в современной России ему за авторство почти никто не платит! Кто мешает мне, раз уж так выпала карта, выдавать песни, которые еще не написаны, за свои и иметь за них всенародную любовь, славу, деньги и возможность выезда за границу?!
– Давайте не будем делать преждевременные выводы, вдруг потом вам будет неудобно, – заявил я довольно бесцеремонно. – Я уже удивлял вас несколько раз, но сейчас вас ждет самое сильное удивление!
Мне было очень хорошо. Я почувствовал себя в родной стихии, да еще и Миклухо-Маклаем среди папуасов. И почему-то вспомнил очень примечательный эпизод. Тогда я вел дискотеки во Дворце культуры имени Свердлова, в Перми, и меня хотели оформить на работу официально. Но такой страшной единицы, как «диск-жокей», в штате солидного учреждения быть не могло, и поэтому в моей трудовой книжке того времени появилась запись: ДОЛЖНОСТЬ – ЛЕКТОР ДИСКОТЕКИ. Серьезная женщина в очках из отдела кадров, оформлявшая документы, сказала мне: «Вот вырастет у вас сын, спросит: папа, а что такое «дис-ко-тэ-ка»?, – а вам и ответить стыдно будет!» Да, прикольно.
– Добрый вечер, девушки, я просто не хотел мешать вашему празднику.