К одиннадцати часам вечера у Игоря была готова треть фонограммы, а у меня – русские тексты для четырех песен.
– Да вот, сочинил песню, хочу предложить Стасу Намину, – ответил я, прикрыв ноутбук газетой.
– Ну и отлично! Значит, фильм всем понравится. Так, давайте, допиваем коньяк и идем в зал – сеанс уже начинается! – прервал я разгорячившихся девчонок и налил всем по рюмашке.
– Да, корова любила свое молоко, но не дотягивалась! Я пока ничего не решил.
– Ну ладно, ты осмотрись пока, у вас в Перми такой дискотеки нет, наверное.
– Мне очень хотелось бы, чтобы вы подружились. В конце октября мне из посольства ФРГ прислали бандероль – десять больших пластинок группы «Москва». На яркой обложке, на фоне кремлевских башен и снега, был изображен поющий красивый ансамбль в шикарных меховых костюмах со звездами. В углу даже изобразили меня, с усами и в парике, играющего на Mark V. Я не хотел, чтобы по стране расходились записи моей группы на английском языке, поэтому не стал отдавать диски «писакам». Пять дисков я раздал участникам группы и Игорю, строго-настрого запретив давать кому-нибудь на перезапись. Один подарил Кобзону, еще два – генералу Шевцову и полковнику Баталову. Последний диск решил оставить себе, а предпоследний повез Алле Пугачевой.