– Тем не менее он – настоящий Эвенгар Салладорский, вернувшийся из-за Врат смерти, – глядя пареньку в глаза, сказал Фесс. – Понимаешь, Фейруз? Я – не он. Никогда им не был. И, если честно, мне далеко до силы Эвенгара.
– Что они могли здесь делать? – спросила Тави.
Шли часы. Солнце поднялось, заблистав над пустыней белым палящим щитом, – некромант и драконица ждали. Нигде в некрополе ничто не шевелилось, мертвяки, которым жара, само собой, была нипочём, всё так же толкались невдалеке от входа в подземелье, не продвигаясь, впрочем, ни на шаг вперёд. Наступила полная тишина – и в обычном мире, и там, где струятся магические потоки. Салладорцы тоже затаились.
Удивительно, но Сильвия не чувствовала ни малейшей усталости, её не тянуло присесть, словно сам воздух Храма Океанов обладал целительным и восстанавливающим силы действием.
…Рыся увернулась от летящего копья Тьмы лишь в последнюю секунду. Слившиеся воедино острые воронки врезались в ворочащуюся живую груду, и земля мгновенно полыхнула слепяще-белым огнём. По опыту Арвеста стоило ждать буйства и других стихий, но на сей раз всё ограничилось только пламенем. Там, где только что насмерть схватились поури и двое чудовищных слуг Тёмного мага, остался только пепел, исчез даже каменный гроб; однако посреди иссиня-чёрного круга выжженной земли гордо стоял не кто иной, как мэтр Эвенгар Салладорский собственной персоной. Живой и невредимый, и Фессу показалось: он чувствует слабый аромат пряных благовоний. Великий волшебник словно только что вышел из дома: одежды чисты, волосы и борода тщательно расчёсаны; куда делись проведённые в каменном склепе века, века между жизнью и смертью?
– У них вся первая линия – стрелки. – Проконсул Клавдий протянул Императору подзорную трубу. – Пора двигать хирд…