– Ваше высокоблагородие! Так что осмелюсь доложить… – гаркнул полицейский, вытягиваясь.
– Балерина. Вы чего, телевизор не смотрите?
Едва отъехали от дома, у Фандорина зазвонил, или вернее, заиграл телефон («Хоральный прелюд»). Определился номер Сивухи, поэтому отвечать Николас не стал. Минуту спустя Валин мобильник врубил зажигательный «Рок-эраунд-зэ-клок». Высветился тот же номер. Помучив не расположенных к веселью слушателей лихими ритмами, телефон умолк, и почти сразу же из Сашиного кармана запиликала песенка крокодила Гены. Опять Сивуха.
– Привет, уроды. Стильно работаете. – И приготовилась выхватить пистолет из сумочки.
Свидригайлов остался все столь же невозмутим.
– Ах, Софья Семеновна, – горько произнес Лужин, глядя, однако, не на девушку, а на Раскольникова, прямо ему в глаза. – Жалкое, скверное вы существо. Да знаете ли вы, что теперь совершенно в моей власти поступить с вами, как мне будет угодно? Хоть бы и сослать вас в каторгу, потому что желтобилетным воровкам место именно в каторге, а не среди приличных людей-с…