Дмитрий Прокофьевич же тем временем оглядел пристанище своего бывшего соученика, да только присвистнул.
Раскольников переменился в лице, как бы осмелел. Горячо, горячо!
Что было сил Ника пихнул его в грудь – так что тщедушное тельце отлетело метра на два и ударилось о металлический стол. Оно еще не успело грохнуться на пол, а Фандорин уже подхватил подмышки Валю и поволок к двери.
– А мы с вами в засаде сядем, и когда он станет к Лужину в дверь ломиться, подскочим сзади да как схватим голубчика за шиворот! – воскликнул враз понявший всё Александр Григорьевич. – Ах, Порфирий Петрович, чудо что за план!
– Кажется, контакт налажен, – прошептал Ника.
Лузгаев поцокал языком, выражая сочувствие.