— Как это? — Мишка почувствовал себя совершенно ошарашенным. — Я, наоборот, после года обучения собирался их домой на побывку отпустить!
Именно эти воспоминания заставили Мишку категорически отказаться от Кузькиного предложения сделать гирьки кистеней ребристыми или даже шипастыми. Наоборот, Мишкин «фасон» гирьки внешне вовсе не выглядел грозным — слегка сплющенная с боков, удлиненная округлая железка. Зато как удобно она ложилась в ладонь, и каким убойным был выглядывающий снизу из кулака край гирьки с ушком, в который продевался ремень! Даже дед одобрил Мишкино «изобретение», приняв для пробы на щит несколько ударов кулака с гирькой, одетого в латную рукавицу.
Проводив глазами нещадно погоняющего коня Мишку, Дмитрий обернулся к Прохору.
— Очнись, Красава! Савва заговорил! Ты его вылечила, слышишь, Красава? Ты Савву вылечила, к нему голос вернулся!
— Это каким таким сотником? — недоуменно спросил Лука, но Корней вопрос проигнорировал.
Отрок (имен всех учеников Воинской школы Мишка никак не мог запомнить, все-таки, почти полторы сотни) глянул на боярича, потом на своего урядника и нехотя принялся засовывать нож за голенище.