Когда сигарета закончилась, мать Руди подняла глаза. Запустила руку в аккуратные линейки волос.
Папа, волоча тележку, сообщил Лизель, что в том доме ему сказали, что денег у них нет.
Руди остановился первым. Потыкал Лизель в ребра тыльной стороной ладони.
— Ваше время еще придет, — заверяю я их и стараюсь не оглядываться. Иногда хочется вспылить — как-нибудь так: «Разве вы не видите, что у меня и без вас работы по уши?», но я молчу. Жалуюсь про себя, не отрываясь от работы, и в иные годы души и тела не складываются — они множатся.
— Мы не знали, что нам делать, если ты умрешь, Макс. Мы…
— Danke schön, фрау Хольцапфель. — У дверей, заметив на стене фотографии двух молодых мужчин в военной форме, Лизель добавила еще «Хайль Гитлер», вскинув руку посреди кухни.