— Да, фрау Диллер, — ответили они в один голос. — Леденцовую смесь, пожалуйста.
— И хорошо, что ты уходишь на войну, — заявила она. Выставила палец и не побоялась тряхнуть им. — Иначе я бы сама тебя убила, не сомневайся.
Лизель не терпелось сбежать, но вместе с тем она понимала, что, как никогда, должна задержаться. Открыла рот, но доступных и слишком быстрых слов было слишком много. Раз за разом девочка пробовала ухватить какое-нибудь, но бургомистрова жена взяла инициативу на себя.
«Она» — это, конечно, была Роза Хуберман, известная также как Мама, — и она впрямь едва не убила. Слово «свинюха» по ходу свершения наказания звучало без продыху. Роза измесила ее в фарш.
Лизель попробовала сделать бесстрастное лицо.
— Знаю, знаю! — Он спокойно повернулся к Лизель. — Прости, Лизель. Сейчас мы не можем себе позволить.