— Лизель, не подходи. — Но Лизель подошла.
— Пока, свинюха. — И рассмеялся. — Спокойной ночи, книжная воришка.
Боже, сколько в этом было радости и страха, сколько великолепной суеты.
Три дня книжная воришка пролежала в постели.
В нормальных обстоятельствах герр Штайнер был отменно вежливым человеком. Обнаружить, что один из твоих детей летним вечером весь перемазался углем, нормальными обстоятельствами он не считал.
— Danke schön, — сказал он, и когда она перевела взгляд, проследив путь звука до его хозяина, на еврейских губах слабо выступала довольная улыбка.