Как и почти любое отчаяние, все началось с видимого благополучия.
— Тебе надо подарить его Максу, Лизель. Наверное, можно положить его на тумбочку, как другие подарки.
Слева от Лизель два могильщика терли руки и ныли про снег и неудобства рытья в такую погоду.
— Когда-нибудь, Лизель, ты сама до смерти захочешь со мной целоваться.
— Мне нужно туда ходить, хотя бы несколько раз в неделю. Я не могу все время сидеть тут. Нам нужны деньги, и если я перестану играть, пойдут толки. Будут думать, почему я бросил. Я сказал, что на прошлой неделе ты болела, но теперь мы должны все делать как всегда.
Рядом, удивленно наблюдая, возвышались длинные ноги Артура Берга.