– А почему вы еще живы? – спросил однажды Эндер. – Вы сражались семьдесят лет назад. Но вам не дашь больше шестидесяти.
И, поднимая вилку ко рту, он вдруг представил, что вся семья рядом, как раньше, как всегда. Он точно знал, куда повернуть голову и как поднять глаза, чтобы увидеть маму, которая пытается уговорить Валентину съесть еще ложечку. Знал, где сидит отец, уткнувшись в свои новости, но все же притворяясь, что участвует в беседе. И Питер, чихающий и вынимающий из носа крошки воображаемого пирога. Даже Питер бывал иногда веселым.
– С каких это пор, – спросил мягкий, хрипловатый голос, – ты сообщаешь врагу, что он одержал победу?
– Валентина, мне в голову пришла пара интересных мыслей. Я тут отслеживал передвижения русских войск…
Его следующая фигурка, как обычно, появилась на том же самом месте, и ее снова съели, несмотря на попытку Эндера нырнуть в колодец.
– Мы хотели посмотреть, как он уладит эту историю с Бернардом. Все получилось отлично.