Волк сделал несколько неуверенных шагов ему навстречу. Руал замахнулся — волк отскочил и разразился горестным лаем.
— Честный человек?! Скажи, Ушан, если явится кто-то сильнее меня, ты так же быстро предложишь ему себя в качестве вассала?
Он полулежал на полу, привалившись спиной к книжной полке. Запрокинутое лицо его почти касалось золотистых переплётов, и матовые отблески играли на этом осунувшемся, печальном, почти царственном лице. Ларт поднёс к его глазам огонёк, но глаза Орвина не дрогнули, он по-прежнему скорбно смотрел прямо перед собой, сквозь Ларта, сквозь хмурого Эста, сквозь глухо рыдающую Кастеллу.
— Не было кабана, это ты только что придумал…
…Когда-то река была тёплой, кристально чистой, и в самую тёмную ночь он различал в потоке плывущую впереди серебряную форель.
Шумела едва заколосившаяся пшеница. Чёрный дым клубами пятнал солнечный день. Человек шёл. Он тоже не спешил.