Когда по дороге снова стали попадаться редкие рощицы, он ненадолго вздохнул свободнее, но потом вдруг пришло чувство некоего неясного беспокойства.
— Умер, умер, — охотно подтвердил мужичок. — А знатный был волшебник, вроде, — он неуверенно на меня глянул, — вроде вас…
Небо удивлённо пялилось на нас тысячами блестящих глаз; в камышах возилась жутковатая ночная живность. Я дремал, завернувшись в плащ, а Ларт сидел, уставившись в огонь, и время от времени выписывал по воздуху огненные узоры палочкой с угольком на конце. Узоры зависали в воздухе, дрожали, распадались, гасли.
— Знаю! — объявил он громогласно. — Знаю, как тяжко вашей светлости в минуту, когда после многих трудов и стараний горячий любовный порыв вашей благородной светлости заканчивается горьким разочарованием! Знаю, как недовольна герцогиня и какими обидными словами она огорчает вашу светлость! Знаю, что самый вид супружеской постели…
В его жизни не было момента, когда он впервые ощутил бы свой дар. Был день, когда Руал-ребёнок понял, что другие этого дара лишены.
Нож прыгал в его мокрой руке. Кажется, здесь, на шее…