– Грабли убери, – услышал ты собственный голос. – Убери, сказал. Оторву.
– Ты умный? – Единственный глаз Кувалды принялся так буравить подавшего голос бойца, словно великий фюрер пытался выдавить из позвоночника Иголки нефть. Или газ. – Типа, ты эта… образованный?
– Я не помню, что со мной было… Я ничего не помню… Комиссар! Выпустите меня…
– Я не трезвый, – обиделся Копыто. – Я слегка выпимши.
Через два часа он уже ехал в электричке в сторону Серпухова.
– К примеру, – согласился Схинки. – Этот подвиг позволил бы моему господину относиться к Катарине снисходительно. В хорошем смысле этого слова.