– А ты, старик, причины этой самой не боишься?
– Между своими только по обоюдному согласию, – громко произнес Схинки. – Все понятно?
Они сидели на корточках, привалившись спинами к грязным, заплеванным стенам, и молча передавали друг другу бутылку, когда Женя вдруг вспомнил о чем-то и приподнялся, снимая рюкзак.
– Абсолютно. Это монахи и люди, чем-то обязанные Пустыни. Они сделают все, что ты говорил, и не станут задавать вопросов.
– Там моя дочь! – проорал немного отдышавшийся Манан. – Засунь анкету себе в задницу, молокосос! Моя дочь в беде!!
– Так ты придумал, братан, ты придумал! – Копыто потряс перед челом карточкой «Тиградком». – Ты знаешь, скока тама бабла сейчас тута?