– Мне тоже. Но – по другим причинам. Грубоват, знаете ли, простоват в обращении, могу правду-матку в глаза резануть.
– Я пойду, – тихо проговорил Сергей, нарушая тяжелое молчание. – Сделаю, что нужно. Если не пойдешь ты, умрут двое. Умрут ни за что. Решай.
Маленький русоволосый малыш смешно семенил за отцом, взахлеб рассказывая то о горках, то о Сане, то снова о горках. За спиной мальчика висел небольшой зеленый рюкзачок, который он то и дело поправлял. Мальчонка тараторил без умолку и явно находился в том волнительном и трепетном предвкушении, которое бывает только в детстве. А вот его родителей, миловидную полноватую брюнетку и невысокого лысоватого мужчину – не интересовали рассказы сына. Они настороженно озирались, словно ожидая, что вот-вот грянет гром, отменят рейс и улыбчивые стюардессы скажут, что произошло ужасное недоразумение и их места проданы кому-то другому. А им, увы, придется остаться в аэропорту.
Я услышал, как брат Фрегулус встал из-за стола, затем открылась дверца шкафа, и раздался звук перебираемых склянок.
– Погодите, а кто же звонил Виндеру накануне убийства?
Уборщик уныло доковылял до разбитой Луминаром чашки и принялся аккуратно собирать с пола осколки.