– Нет, – сказала она. – Я хочу когда-нибудь стать командиром армии. Поэтому мне надо в игровую комнату.
А сегодня Боб приволок новую игрушку. Веревку. Тонкую, почти невидимую леску – такими соединяют детали, когда строят что-нибудь в космосе. Они, бывает, тянутся на километры. Эта была чуть длиннее стены боевой комнаты, но Боб обмотал ее вокруг талии, и она ему совсем не мешала. Он развернул ее немного и протянул свободный конец одному из своих ребят.
– Я не хочу, чтобы вы привыкали использовать точки опоры. Руки дрожат – локти заморозь. Начали.
– Ты уверен, что тебе нужна моя система защиты?
«И это Питер, который никогда не показывал слабости! Ах, какой ты умный, Питер. Ты сберег свои слезы, использовал их, чтобы в нужную минуту тронуть мое сердце. И добился своего. Ибо если хоть сотая доля того, что он сказал, правда, значит, Питер вовсе не чудовище, значит, я могу удовлетворить свое собственное стремление к власти, не опасаясь потерять человеческий облик». Валентина понимала, что Питер просчитал ситуацию от и до, но верила, что именно поэтому он говорит правду. Он снимал свою броню слой за слоем, пока не добился доверия сестры.
Эндер и Алаи швырнули одного замороженного прямо в лицо первому громиле. Чуть промахнулись. Их снаряд полетел шлемом вперед и, столкнувшись с мишенью, закувыркался, а нападавший уже не нападал – он летел к потолку, схватившись за грудь и крича от боли.