На четвереньках она подползла к стене, с трудом уцепилась за выступающий подоконник, подтянулась, ломая ухоженные ногти, навалилась грудью на белый пластик и открыла окно, с наслаждением ощутив мощный поток прохладного ночного воздуха, сметающего запах газа и рвоты, освежающего. Вера села на подоконник, облокотилась на стекло, взгляд упал на плотно законопаченную дверь, на порванный листок бумаги.
Девушку грубо потащили в клуб. Причем непонятно зачем потащили: она бы послушно дошла сама.
«Кто же ты, преступник? Мятежник из Саббат, решивший уколоть самолюбие Великих Домов, а заодно подгадить братьям из Камарилла? В этом случае он уже вполне мог покинуть город, и тогда десять жизней будут потеряны. — Красные зрачки Гангрела сузились. — Нет. Вряд ли. Жертву высушили на безлюдном озере, тело бросили в воду, это не выходка Саббат. Они бы оставили труп на самом видном месте».
Всю дорогу из головы девушки не выходил мужчина из кафе. Его суровое лицо. Странные очки. Тяжелый взгляд, пробивающийся даже сквозь непроницаемую черноту стекол. Взгляд, в котором сквозил страшный, неподдельный холод.
— Дорогуша, об этом забудь, — Марта сделала маленький глоток кофе. — Итак, он выгнал тебя из дому, потому что завел молодую шлюху. Такова наша версия для процесса.
— Оставьте меня в покое! — Вера обхватывает руками плечи, свинцовое небо, пронзаемое огненными разрядами, опускается все ниже и ниже. Вера чувствует запах этой электрической паутины, пронзительно свежий, будоражащий кровь, смертельный. Среди тяжелых туч легкой дымкой возникает лицо Анны.