- Ага, понимаю… Замечательно… Борщ… - со смехом повторила она.
Камилла была молчаливым ребенком, в детстве она говорила еще меньше, чем сейчас. Мать заставляла ее учиться музыке, а она это ненавидела. Однажды - ее учитель опаздывал - она взяла толстый маркер и нарисовала по пальцу на каждой клавише. Мать едва не свернула ей шею, а отец, чтобы успокоить страсти, в следующие выходные привез адрес художника, который раз в неделю занимался с детьми.
- Никогда. Я ни разу не видел, чтобы он что-то делал на кухне. Разве что утром, когда он терзает мою бедную кофеварку…
Она отодвинулась, чтобы оценить свою работу.
- Раз ты слышал мой разговор со стариком, значит, все понял насчет вечера…
По взгляду молодого человека она поняла, что лучше ей попридержать язык, и стала причитать себе под нос: «Вы только посмотрите, как он с ней обращается, да он ей всю руку исколол, нет, вы только посмотрите… Какое безобразие… Не могу больше смотреть… О пресвятая Дева Мария, заступись за нее… Эй! Вы же делаете ей больно!»