Филибер сделал вид, что записывает заказ на ладони.
На следующий день, в воскресенье, Камилла обедала у Кесслеров. Уклониться она не могла. Больше никого не приглашали, и разговор за столом вышел почти веселым. Ни неудобных вопросов, ни двусмысленных ответов, ни неловких молчаний. Настоящее рождественское перемирие. Впрочем, нет! Один неловкий момент все-таки возник: когда Матильда выразила беспокойство по поводу условий ее выживания в комнатушке горничной, Камилле пришлось приврать. Она не хотела сообщать им о своем переезде. Пока не хотела… Надо сохранять бдительность… Маленький злюка так и не съехал, и за одной психодрамой вполне могла последовать другая…
Он снял с полки большой черно-белый том и положил книгу перед Камиллой.
Из окна своей комнаты Камилла видела, как он развеял прах над маками и душистым горошком…
Я увяз по уши, ребята, так что отвяньте от меня… Я сыт по горло. Я оплатил свой счет.
Она глупо улыбнулась и вернулась к своим кабачкам.