Вдобавок сердобольная повариха пустила меня поесть на кухню, в тепло. И дважды наливала добавки в пустеющую миску, постоянно причитая себе под нос что-то вроде фразы: «Такой молодой — и такой худенький. А что поделать, война».
На вид этому парню было лет сорок, то есть ненамного больше, чем Густаву, но он обозвал «молодежью» нас обоих.
— Понятия не имею, — сказал Ланс. — Но у тебя еще есть время, чтобы придумать, как их убедить.
Надо быть психом, чтобы по своей воле взвалить на себя ответственность за целый мир. И Гаррис — псих. Таково было мое мнение, и личное знакомство с Черным Ураганом его отнюдь не изменило.
— Когда-нибудь ты поймешь, что не во всех человеческих поступках есть смысл, — сказал Хват.
— Вы пришли доложить мне о взятии города, генерал? — спросил он.