– Любишь страшные истории? – зловеще спросил он.
Я отважилась открыть глаза и убедилась, что мы действительно стоим. Кое-как отделившись от тела Эдварда, я, словно куль с мукой, упала на бок.
– Она любит, чтобы ее называли «Белла», – рассеянно поправил Каллен. – Я определил только две фазы из пяти.
Эдвард подавленно молчал, наверняка понимая, что меня мучает боль, не имеющая никакого отношения к переломам.
– Белла, ты в порядке? Что происходит? – не на шутку перепугался папа.
– Я не смогу так поступить! – отрезал Эдвард.