– Ты ведь не любишь снег, верно? – спросил Эдвард. Мне показалось, что он с трудом заставляет себя со мной общаться. Неужели в столовой он подслушал наш разговор с Джессикой, а теперь прикидывается дурачком?
– Надеюсь, вы позволите мне самой решать, что рассказывать отцу, а что нет?
Охваченные смятением, мои мысли разлетались, как испуганные птички. Сложив руки на коленях, я устало откинулась на спинку стула. Эдвард сидел неподвижно, как статуя.
– Главное, Чарли не говори! Он и так злился на отца, когда наши люди отказались лечиться у доктора Каллена.
Рене вздохнула и украдкой взглянула на большие круглые часы на стене.
Тяжело вздохнув, Эдвард сгреб меня в охапку и усадил на диван. Сам он куда-то исчез, а через секунду, я услышала, как он гремит посудой на кухне, что-то бормоча себе под нос.