Перо девочки упорно порхало по листу и на бумагу ложились столбики непонятных закорючек. Иногда девочка очеркивала часть чисел, а то, что эти закорючки числа Руперт уже не сомневался, обводила число над ней в кружок и продолжала писать. Руперт только рот открыл, наблюдая за скоростью. Сам он учился с шести лет, но у него эти расчеты заняли бы несколько листов и весь день, а тут… Аливия обходилась всего двумя листами, один из которых она явно использовала как черновик, а во второй писала уже результаты. Судя по всему, промежуточные. Один раз она ошибся, о чем Руперт догадался по ее нахмуренному виду. Он взяла черновик, поднесла его поближе к свече и стала сосредоточено водить по нему пером без чернил. Вот что-то увидела, нахмурилась и тут же окунула перо в чернильницу и стала что-то делать с числами. Сверила результат с чем в чистовике, хлопнула себя по лбу, зачеркнула одно число и написала другое, потом рядом же высчитала еще одно значение, как догадался Руперт, разницу между правильным числом и ошибочным, а потом, не колеблясь, дописала эту разницу к конечному результату и приплюсовала. Числа были большие и явно для девочки непривычными, но справлялась с ними она уверенно, словно делал привычное дело. Руперт заметила, что каждый результат девочка перепроверяла на черновике и шла дальше только, если проверка её удовлетворяла – и тут сработала привычка к порядку и точности, привитая Володей.