— Да девки эти, — объяснил ойхаллийцу Ификл, почесывая только что укушенную мошкой щеку.
— Значит, все-таки приступ, — обреченно прошептал Амфитрион, и всю его ложную молодость как ветром сдуло.
— Он знает, — негромко бросил юноша-бог. — Я ему рассказал. Как раз перед твоим приходом.
— А оно у нас есть, это время? Что скажешь, Арей?
Насмерть перепуганные жители Коса жались к родным скалам и, пятясь от взбесившегося Иолая, шепотом проклинали наследственное безумие Персеидов.
Давно разучился удивляться солнечный титан Гелиос, вечный возница.