И молчал Миртил-фиванец, учитель братьев Амфитриадов.
— Ну да! Пустышка, как это у тебя получилось? И с яблоком…
— Насчет «мудрого» не знаю, — улыбнулся кентавр, — но зовут меня Хироном.
Амфитрион терпеливо молчал, оправдывая последние слова Ификла, и глядел мимо родни.
— А за письменность! Ты вот, Иолайчик, меня ихней поганой грамоте учил — кричал да подзатыльники давал, Алкид учил — за каждый «алеф» по оплеухе, Ификл учил… нет, не люблю я сидонцев!
— И его молнией, — неуверенно пробормотали близнецы. — И Гею — молнией… всех — молнией…